Трепет крыльев - Страница 14

Я осматриваюсь: в просторной комнате с окнами до пола много народу — людей, которых я знаю, моих друзей и родни, но никто не обращает на меня внимания, все сидят в полной тишине и напряжении, не сводя глаз с закрытых раздвижных дверей. Они то и дело раздвигаются, выходит мужчина в чем-то темном, выкликает фамилию, человек поднимается и скрывается вместе с ним за этой дверью.

Оттуда доносится глухой хлопок выстрела.

Мы сидели молча. Нас оставалось все меньше и меньше… Когда вызвали девушку с красивыми золотистыми волосами до пояса, я замерла. Она и не подумала идти, как все, к этим раздвижным дверям, а подбежала к окну и бросилась вниз. Я смотрела, с какой головокружительной скоростью она падает, но у самой земли, у этого пузырчатого болота, ее подбросило порывом ветра вверх. Через то же самое разбитое окно она влетела в комнату и встала передо мной, окровавленная, но живая.

И тут вызвали меня.

Я хотела сделать, как она, — выпрыгнуть, но знала, что никакой порыв ветра меня не спасет, что я не поднимусь обратно, что упаду в болото и утону. Я стояла у этого разбитого стекла, слышала тоскливую жалобную песню, доносящуюся откуда-то снизу, из ночной тьмы, и не было мне спасения.

Когда он первый раз оттолкнул меня так сильно, что я ударилась головой о стену в прихожей и упала, я была уверена, что он раскаивается.

Он взял меня на руки, отнес в спальню, потом прибежал со льдом, прижимал меня к себе и говорил:

— Прости, я не знаю, что со мной произошло, прости, я люблю тебя, я не достоин тебя, прости…

А я, видя его испуганные глаза, понимала, что не могу оттолкнуть его и погрузиться в отчаяние.

— Не понимаю, как я мог… Я не хочу после этого жить… — повторял он, уткнувшись лицом в мои волосы, и я слышала возбужденный, пылкий и — ох! — такой искренний шепот: — Клянусь, клянусь тебе, это никогда больше не повторится! Не знаю, что со мной происходит, я так сильно тебя люблю, я так боюсь тебя потерять…

И я сказала, гладя его по голове, по его голове, которая не болела, не раскалывалась, не ныла:

— Не волнуйся, дорогой, ведь ничего страшного не случилось…

Хуже всего, что я гордилась собой. Гордилась, что я такая добрая.

Итак, все было хорошо. Мы представляли собой все более замечательную пару.

— Должна признаться, я думала, у вас нет будущего, но я ошибалась, — сказала тетя Зюзя, наша дальняя родственница, десятая вода на киселе, бодренькая старушка, которая купила для себя место на кладбище в Брудне, регулярно туда наведывалась и зажигала лампады на пустой могиле.

— Зачем ты это делаешь, тетя?

— Знаю, что никто из вас мне свечки не зажжет, — ехидно отвечала тетка. Ей было восемьдесят три года, она была старой девой и не любила животных, а еще моего мужа. Но любила меня и моих родителей.

В общем, поначалу она считала, что у нас нет будущего, но потом призналась, что ошибалась.

Она ошибалась, считая, что ошибалась.

Будущее есть у каждого, пока он жив.

У меня не было будущего.

Я вылетаю из магазина. Нет индюшачьих бедрышек, а куриные — сама понимаешь, это не то. Уже поздно, я не успеваю приготовить их к его возвращению с работы… Может, они есть на Хелмской? На углу у отеля «Собеский» на меня натыкается Анита, приятельница с предыдущей работы, с моей любимой работы, которая должна была открыть мне окно в мир.

— Ханка! — радуется она при виде меня. Мы собирались созвониться после моей свадьбы, собирались встретиться, собирались… — Как ты?

— Все в порядке, спасибо. — Только бы она меня не задерживала, она прекрасно выглядит, загорелая, хотя сейчас январь, — наверное, была в Египте, она всегда зимой ездит в теплые страны. — А ты как?

— Замечательно! Пойдем, выпьем кофе?

— Извини, не могу, я спешу.

— А как твой муж?

— Отлично, просто отлично.

— Верю-верю, у тебя совсем нет на нас времени. — Она и в самом деле рада нашей встрече, а я теряю время попусту, было бы приятно посидеть с ней где-нибудь за кофе, но нет, не пойду, я должна купить эти бедрышки, потому что не хочу услышать разочарование в его голосе или молчаливый упрек в том, что кто-то опять оказался для меня важнее, чем он.

— Ну понимаешь, мы обустраиваемся…

— А может, вы к нам зайдете на следующей неделе? Мы не виделись с твоей свадьбы. Ты что, прячешь его от нас?

У Аниты милый муж, я бывала у них когда-то, мы с ним симпатизировали друг другу.

— На следующей неделе мы не сможем, мы уже приглашены. Давай созвонимся.

— Не забывай нас. — Анита целует меня в щеку, а я бегу на противоположную сторону улицы, я должна успеть, успеть, успеть…

Он не любил, когда я разговаривала по телефону.

— Телефон нужен для дела, а не для болтовни!..

— Почему ты уходишь с трубкой в другую комнату?

— Почему ты понижаешь голос?

— С кем ты разговариваешь?

— Я знаю этого человека?

— Это мужчина или женщина?

— У тебя есть от меня секреты?

— О чем вы разговаривали, обо мне?

— Ты жаловалась на меня, да?

— Тогда почему ты не говоришь?

— Зачем ты все портишь?!!

— Я тебя уже не устраиваю?

— Ты считаешь меня сукиным сыном, да? Я так и знал!

— Я вижу по твоим глазам!

Поэтому лучше, чтобы телефон вообще не звонил. Одним поводом для ссоры меньше.

Телефон перестал звонить. Должно было стать лучше. Но становилось не лучше, а только все хуже и хуже.

— У твоего мужа какие-то проблемы?

И этот изучающий взгляд. Все хотят уличить меня в ошибке, в том, что я была неправа, что он не любит меня. А он меня любит, только не справляется с этой любовью, а еще ревнует, это я его проблема, я не даю ему чего-то, что обещала, не помню, что это было, я не могу сдержать какого-то слова, но я постараюсь. Все будет так, как было когда-то, потому что он не плохой, он просто устал, он на взводе, у него ответственная работа…